В честь этого читаю 17 том сочинений великого и ужасного Маркса.
И знаете, что? Мне определенно нравится) У него такой пафосный стиль, и в то же время товарищ Маркс не стесняется использовать разнообразные средства хдожественной выразительности) В итоге получается живенько так)))
Пара выдержек для души)«Прогресс Франции с 1830 до 1871 г. заключается, по Тьеру, в следующем: в 1830 г. Луи-Филипп был «лучшей из республик»; в 1871 г. лучшей из республик является сам маленький Тьер — министерское ископаемое времен царствования Луи-Филиппа.»
«Не будучи учредительным собранием, как это до тошноты часто повторяет сам г-н Тьер, оно могло бы быть только простым регистратором уже совершившихся событий республиканской революции, и не имело бы даже права провозгласить низложение бонапартовской династии.»
«Его война против Парижа есть не что иное, как трусливый Chouannerie под прикрытием прусских штыков. Это подлый заговор с целью умертвить Францию, чтобы спасти привилегии, монополии и роскошь выродившихся, бессильных и прогнивших классов, которые привели Францию на край пропасти, откуда ее может спасти только геркулесова рука подлинной социальной революции.»
Ну и просто прекрасный абзац под названием "Наилучшая армия Тьери")))
«Еще прежде чем стать «государственным мужем» г-н Тьер обнаружил свои таланты лжеца в качестве историка. Но тщеславие, столь характерное для карликовых людишек, довело его на этот раз до столпов смехотворного. Его армия порядка — это подонки бонапартовской солдатни, только что возвращенные по милости Бисмарка из прусских тюрем, папские зуавы, шуаны Шарета, вандейцы Кателино, «муниципалы»Валантена, бывшие полицейские Пьетри и корсиканские жандармы Валантена, которые при Луи Бонапарте были только шпионами в армии, а при г-не Тьере образуют цвет его войск, причем все они находятся под надзором сановных mouchards [шпионов. Ред.] и под командой трусливых маршалов декабрьского режима, которым нечего бояться потерять честь, так как ее у них не было. Эту пеструю разношерстную толпу висельников г-н Тьер гордо именует «наилучшей из армий, которую когда-либо имела Франция!». И если он позволяет пруссакам все еще оставаться в Сен-Дени, то только для того, чтобы пугать их зрелищем этой «наилучшей армии» Версаля.»